Борис Шергин

 

ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО

 

 

Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко

было само последно. Ни послать, ни окутацца

и в рот положить нечего. Однако Ванька кажной месяц

ходил в город за пенсией. Всего получал одну копейку.

Идет оногды с этими деньгами, видит — мужик собаку

давит:

 

— Мужичок, вы пошто шшенка мучите?

— А твое како дело? Убью вот, телячьих котлетов

наделаю.

— Продай мне собачку.

За копейку сторговались. Привел домой:

— Мама, я шшеночка купил.

 

— Што ты, дураково поле?! Сами до короба дожи-

ли, а он собаку покупат!

 

Через месяц Ванька пенсии две копейки получил.

Идет домой, а мужик кошку давит.

 

— Мужичок, вы пошто опять животину тира-

ните?

 

— А тебе-то како дело? Убью вот, в ресторант

унесу.

— Продай мне.

 

Сторговались за две копейки. Домой явился:

— Мама, я котейка купил.

Мать ругалась, до вечера гудела.

Опять приходит время за получкой идти. Вышла

копейка прибавки.

Идет, а мужик змею давит.

 

— Мужичок, што это вы все с животными балуете?

— Вот змея давим. Купи?

 

Мужик отдал змея за три копейки. Даже в бумагу

завернул. Змея и провещилась человеческим голосом:

 

— Ваня, ты не спокаиссе, што меня выкупил. Я не

проста змея, а змея Скарапея.

Ванька с ей поздоровался. Домой заходит:

— Мама, я змея купил.

 

Матка язык с перепугу заронила. На стол забежа-

ла. Только руками трясет. А змея затенулась под печку

и говорит:

 

— Ваня, я этта буду помешшатьсе, покамес хороша

квартира не отделана.

 

Вот и стали жить. Собака бела да кошка сера,

Ванька с мамой да змея Скарапея.

 

Мать этой Скарапеи не залюбила. К обеду не зовет,

по отчеству не величат, имени не спрашиват, а выйдет

змея на крылечке посидеть, дак матка Ванькина ей

на хвост кажной раз наступит. Скарапея не хочет здеся

жить:

 

— Ваня, меня твоя мама очень обижат. Веди меня

к моему папы!

 

Змея по дороги — и Ванька за ей. Змея в лес — и

Ванька в лес. Ночь сделалась. В темной дебри стала

перед има высока стена городова с воротами. Змея го-

ворит:

 

— Ваня, я змеиного царя дочерь. Возьмем изво-

шыка, поедем во дворец.

 

Ко крыльцу подкатили, стража честь отдает, а Ска-

рапея наказыват:

 

— Ваня, станет тебе мой папа деньги наваливать,

ты ни копейки не бери. Проси кольцо одно — золотно,

волшебно.

 

Змеиной папа не знат, как Ваньку принеть, куда

посадить.

 

— По-настояшшему,— говорит,— вас, молодой че-

ловек, нать бы на моей дочери женить, только у нас

есь кавалер сговоренной. А мы вас деньгами отдарим.

 

Наш Иванко ничего не берет. Одно поминат коль-

цо волшебно. Кольцо выдали, рассказали, как с им

быть.

 

Ванька пришел домой. Ночью переменил кольцо с

пальца на палец. Выскочило три молодца:

— Што, новой хозеин, нать?

 

— Анбар муки нать, сахару-да насыпьте, масла-да...

Утром мати корки мочит водой да сосет, а сын го-

ворит:

 

— Мама, што печка не затоплена? Почему тесто

не окатываш? До ночи я буду пирогов-то ждать?

 

— Пирого-ов? Да у нас год муки не бывало. Оч-

нись!

 

— Мама, обуй-ко глаза-те да поди в анбар!

Матка в анбар двери размахнула, да так головой

в муку и ульнула.

— Ваня, откуда?

 

Пирогов напекли, наелись, в город муки продали,

Ванька купил себе пинжак с корманами, а матери

платье модно с шлейфом, шляпу в цветах и в перьях

 

и зонтик.

Ах, они наредны заходили: собачку белу да кошку

 

Машку коклетами кормят.

Опять Ванька и говорит:

 

— Ты што, мамка, думаш, я дома буду сидеть да

углы подпирать?.. Поди, сватай за меня царску дочерь.

 

— Брось пустеки говорить. Разве отдадут из цар-

ского дворца в эдаку избушку?!

— Иди сватай, не толкуй дале.

 

Ну, Ванькина матерь в модно платье средилась,

шляпу широкоперу наложила и побрела за реку, ко

дворцу. В палату зашла, на шляпы кажной цветок

трясется. Царь с царицей чай пьют сидят. Тут и дочь-

невеста придано себе трахмалит да гладит. Наша сватья

стала середи избы под матицу:

 

_ Здрасте, ваше велико, господин анператор. У вас

товар, у нас купец. Не отдайте ли вашу дочерь за на-

шего сына взамуж?

 

__ и кто такой ваш жених? Каких он родов, ка-

ких городов и какого отца сын?

Мать на ответ:

— Роду кресьенского, города вашего, по отечесьву

Егорович.

 

Царица даже чай в колени пролила:

__ Што ты, сватья, одичала?! Мы в жонихах, как

в copy каком, роемся-выбираем, дак подет ли наша

девка за мужика взамуж? Пускай-вот от нашего двор-

ца да до вашего крыльца мост будет хрустальной. По

такому мосту приедем женихово житье смотреть.

 

Матка домой вернулась невесела: собаку да кошку

на улицу выкинула. Сына ругат:

— Послушала дурака, сама дура стала. Эстолько

страму схватила...

— На! Неужели не согласны?

 

—  Обрадовались... Только задачку маленьку зада-

ли. Пусть, говорят, от царского дворца да до женихова

крыльца мост будет хрустальной, тогда придут жани-

хово житье смотреть.

 

— Мамка, это не служба, а службишка. Служба

вся впереди.

 

Ночью Иванко переменил кольцо с пальца на па-

лец. Выскочило три молодца:

— Што, новой хозеин, нать?!

 

— Нать, штобы наша избушка свернулась как бы

королевскими палатами. А от нашего крыльца до цар-

ского дворца мост хрустальной и по мосту машина хо-

дит самосильно.

 

Того разу, со полуночи за рекой стук пошел, рабо-

та, строительство. Царь да царица спросонья слышат,

ругаются:

 

— Халера бы их взела с ихной непрерывкой... То

субботник, то воскресник, то ночесь работа...

 

А Ванькина семья с вечера спать валилась в избушке:

мамка на печки, собака под печкой, Ванька на лавки,

кошка на шешки. А утром прохватились... На! што

случилось!.. Лежат на золоченых кроватях, кошечка

да собачка ново помешшенье нюхают. Ванька с мамкой

тоже пошли своего дворца смотрять. Везде зерькала,

занавесы, мебель магазинна, стены стеклянны. День, а

ланпы горят... Толь богато! На крыльцо выгуляли, даже

глаза зашшурили. От ихного крыльца до царского двор-

ца мост хрустальной, как колечко светит. По мосту

машинка сама о себе ходит.

 

— Ну, мама,— Ванька говорит,— оболокись помод-

не да поди зови анператора этого дива гледеть. А я,

как жаних, на машинки подкачу.

 

Мама сарафанишко сдернула, барыной народилась,

шлейф распустила, зонтик отворила, ступила на мост,

ей созади ветерок попутной дунул,— она так на чет-

вереньках к царскому крыльцу и съехала. Царь да цари-

ца чай пьют. Мамка заходит резво, глядит весело:

 

— Здрасте. Чай да сахар! Вчерась была у вас со

сватеньем. Вы загадочку задали: мое состряпать. Дак

пожалуйте работу принимать.

Царь к окошку, глазам не верит:

— Мост?! Усохни моя душенька, мост!..

По комнаты забегал:

 

— Карону суда! Пальтё суда! Пойду пошшупаю,

может, ише оптической омман здренья.

 

Выкатил на улицу. Мост руками хлопат, перила

шатат... А тут ново диво. По мосту машина бежит сухопутно,

дым идет и музыка играет. Из каюты Ванька

выпал и к анператору с поклоном:

 

— Ваше высоко, дозвольте вас и супругу вашу все-

покорнейше просить прогуляться на данной машинке.

Открыть движение, так сказать...

Царь не знат, што делать:

— Хы-хы! Я-то бы ничего, да жона-то как?

Царица руками-ногами машет:

 

— Не поеду! Стрась эка! Сронят в реку, дак што

хорошего?!

Тут вся свита зауговаривала:

 

— Ваше величие, нать проехаться, пример пока-

зать. А то перед Европами будет канфуз!

 

Рада бы курица не шла, да за крыло волокут. Царь

да царица вставились в каютку. Свита на запятках. Ма-

шина сосвистела, звонок созвонил, музыка заиграла,

покатились, значит.

 

Царя да царицу той же минутой укачало — они

блевать приправились. Которы пароходы под мостом

шли с народом, все облеваны сделались. К шшасью,

середи моста остановка. Тут буфет, прохладительны

напитки. Царя да царицу из каюты вынели, слуги

поддавалами машут, их в действо приводят. Ванька с

подносом кланяится. Они, бажоны, никаких слов не

примают:

 

— Ох, тошнехонько... Ох, укачало... Ух, растресло,

растрепало... Молодой человек, мы на все согласны!

Бери девку. Только вези нас обратно. Домой поворачи-

вай.

 

Свадьбу средили хорошу. Пироги из печек летят,

вино из бочек льется. Двадцать генералов на этой

свадьбы с вина сгорело. Троих сеноторов в драки уби-

ли. Все торжесво было в газетах описано. Молодых

к Ваньке в дом свезли. А только этой царевны Ванька

не надо был. У ей в заграницы хахаль был готовой.

Теперь и заприпадала к Ваньки:

 

— Супруг любезной, ну откуда у тебя взелось эдако

богасьво? Красавчик мой, скажи!

 

Скажи да скажи и боле никаких данных. Ванька

не устоял против этой ласкоты, взял да и россказал.

Как только он заспал, захрапел, царевна сташшила у

его с перста кольцо и себе с пальца на палец переме-

нила. Выскочило три молодца:

— Што, нова хозейка, нать!..

— Возьмите меня в этих хоромах, да и с мостом и

поставьте среди городу Парижу, где мой миленькой

живет.

 

Одночасно эту подлу женщину с домом да и с хру-

стальным мостом в Париж унесло, а Ванька с мамкой,

с собакой да с кошкой в прежней избушке оказались.

Только Иванко и жонат бывал, только Егорович с жо-

ной сыпал! Все четверо сидят да плачут.

 

А царь собрался после обеда к молодым в гости

идти, а моста-то и нету, и дому нету. Конешно, обидел-

ся, и Ваньку посадили в казематку, в темну. Мамка,

да кошечка, да собачка христа-ради забегали. Под

одным окошечком выпросят, под другим съедят. Так

пожили, помаялись, эта кошка Машка и говорит со-

баке:

 

— Вот што, Белой, сам себе на радось нихто не

живет. Из-за чего мы бьемся? Давай, побежим до го-

рода Парижа к той б...и Ванькино кольцо добывать.

 

Собачка бела да кошка сера кусочков насушили и

в дорогу переправились через реку быстру и побрели

лесами темныма, пошли полями чистыма, полезли го-

рами высокима.

 

Сказывать скоро, а идти долго. Вот и город Париж.

Ванькин дом искать не долго. Стоит середи города и

мост хрустальной, как колечко. Собака у ворот спрета-

лась, а кошка зацарапалась в спальну. Ведь устрой-

ство знакомо.

 

Ванькина молодуха со своим прихохотьем на кро-

вати лежит и волшебно кольцо в губах держит. Кошка

поймала мыша и свистнула царевне в губы. Царевна

заплевалась, кольцо выронила. Кошка кольцо схвати-

ла да в окно да по крышам, по заборам вон из города!

Бежат с собачкой домой, радехоньки. Не спят, не едят,

торопятся. Горы высоки перелезли, чисты поля перебе-

жали, через часты дебри перебрались. Перед има река

быстра, за рекой свой город. Лодки не привелось —

как попасть? Собака не долго думат:

 

— Слушай, Маха, я вить плаваю хорошо, дак ты

с кольцом-то седь ко мне на спину, живехонько тебя

на ту сторону перепяхну.

Кошка говорит:

 

— Кабы ты не собака, дак министр бы была. Ум

у тебя осударсьвенной.

 

— Ладно, бери кольцо в зубы да молчи. Ну, по-

ехали!

Пловут. Собака руками, ногами хлопат, хвостом

правит, кошка у ей на загривки сидит, кольцо в зубах

крепит. Вот и середка реки. Собака отдувается:

— Ты, Маха, молчи, не говори, не утопи кольца-то!

Кошка ответить некак, рот занет...

Берег недалеко. Собака опеть:

 

— Ведь, ежели хоть одно слово скажешь, дак все

пропало. Не вырони кольца!

Кошка и бякнула:

— Да не уроню!

Колечко в воду и булькнуло...

Вот они на берег выбрались, ревут, ругаются.

Собака шумит:

 

— Зазуба ты наговориста! Кошка ты! Болтуха ты

проклята!

Кошка не отстават:

 

— Последня тварь — собака! Собака и по писанью

погана... Кабы не твои разговоры, у меня бы за сто

рублей слова не купить!

 

А в сторонки мужики рыбину только што сетью

выловили. Стали черевить да солить и говорят:

 

— Вон где кошка да собака, верно, с голоду ревут.

Нать им хоть рыбины черева дать.

 

Кошка с собакой рыбьи внутренности стали ись да

свое кольцо и нашли...

 

Дак уж, андели! От радости мало не убились. Виж-

жат, катаются по берегу. Нарадовавшись, потрепали

в город.

 

Собака домой, а кошка к тюрьмы.

По тюремной ограды на виду ходит, хвое кверху!

Курняукнула бы, да кольцо в зубах. А Ванька ей из

окна и увидел. Начал кыскать:

— Кыс-кыс-кыс!!

 

Машка по трубы до Ванькиной казематки доцапа-

лась, на плечо ему скочила, кольцо подает. Уж как

бедной Ванька зарадовался. Как андела, кота того

принял. Потом кольцо с пальца на палец переменил.

Выскочили три молодца:

— Што, новой хозеин, нать?!

 

— Нать мой дом стеклянной и мост хрустальной

на старо место поставить. И штобы я во своей горницы

взелся.

 

Так все и стало. Дом стеклянной и мост хрусталь-

ной поднело и на Русь поташшило. Та царевна со своим

дружишком в каком-то месте неокуратно выпали и

просели в болото.

А Ванька с мамкой, собака бела да кошка сера

стали помешшаться во своем доме. И хрустальной

мост отворотили от царского крыльца и перевели на

деревню. Из деревни Ванька и взял себе жону, хорошу

деушку.